Памяти Стивена Спурье
Головокружительный вихрь, которым была жизнь Стивена Спурье описана в его автобиографии Wine — A Way of Life (Вино, как образ жизни), проносящейся по 54 годам, проведённым в виноторговле. В ней описывается исчезнувший мир, винная торговля которого, столь отлична от сегодняшней, что стажёры тогда молча трудились в «настоящих рабочих погребах», разливая по бутылкам кларет, херес и портвейн, поставляемые прямо в бочках в центр Лондона. Она описывает мир вина, который вращался только вокруг самых классических регионов Франции, слегка Германии и креплёных вин Пиренейского полуострова. Спурье вошёл в этот любопытный мир вина в 1964 году, когда он начинал меняться, только ради того, чтобы снова покинуть его, разбогатеть, всё потерять и восстановить своё состояние по обе стороны от Ла-Манша. Он проделал этот путь почти без передышки, вплоть до сегодняшнего дня.
Самые первые главы его автобиографии особенно хорошо рассказаны и их легко визуализировать. Хорошо знакомые из фильмов образы второго сына из обеспеченной британской семьи, английского загородного дома и частной школы. Очевидно, что с самого начала Спурье тянуло к прекрасному, живому, чувственному. Его любовь к искусству, продолжавшаяся всю жизнь, зародилась в школе и вероятно, поэтому он направился в Лондон, а не в Оксбридж. «Дело в том, что я не мог больше переносить атмосферу дорогого частного образования», — пишет он, добавляя : «В начале 1960-х я сумел исследовать всё, что необходимо, от кинотеатров до кафе, ресторанов и пабов, впервые самостоятельно, а также художественные галереи и музеи ». Заняв своё место в Лондонской школе экономики, которую он рассматривал как «работу с 9 до 5», Спурье также с энтузиазмом перенёсся в лондонскую светскую жизнь.
С тех пор как он попробовал великолепный портвейн Cockburns 1908 года еще в возрасте 13 лет, знал, что хочет строить свою карьеру в вине и поступил на работу в компанию по импорту и розливу вина Christopher’s на улице Сейнт-Джеймс с окладом всего 10 фунтов в неделю. Однако сразу после знакомства со своей женой Бэллой в 1964 году, ему и его брату неожиданно вручили чеки на сумму 250 тысяч фунтов каждый, эквивалентную сегодня 5 миллионам фунтов стерлингов, от продажи семейной гравийной компании. «Я жил в Лондоне насыщенной и интересной жизнью, что мне очень нравилось. Чек Hilton Gravel более чем в 200 раз превышал мой годовой доход, и я просто не понимал, что он на самом деле значит ». Если для кого-то это звучит лицемерно, то в случае Спурье это не так. Спурье, кажется, путешествовал по своей жизни без чётких планов или особого планирования, всегда следуя своим наклонностям и возможностям, которые предоставляли ему его социальный статус и связи. Можно одновременно это воспринимать и как некую форму наивности, и как явную нелюбовь ко всякому занудству. Наследство помогло ему удовлетворить свою страсть к искусству, на которое по его признанию, он потратил гораздо больше, чем на вино, и оно же вселило в него уверенность, что он сможет на протяжении всей жизни заниматься всеми видами винных предприятий, которые невсегда были прибыльными. Он писал: «По мере того, как шёл 1966 год, моё большое наследство начало ускользать сквозь пальцы. Все решения принимались мной, однако я всегда ожидал, что результаты будут лучше, чем они были. Я был лёгкой добычей для авантюристов, которым нужна была финансовая поддержка для похода в ночной клуб или для съёмок фильма…»
Такой образ жизни начинал приедаться, и про 1967 год он пишет: «Жизнь казалась довольно хорошей и внешне была такой, а внутренне — немного беспорядочной». Сразу после свадьбы в январе 1968 года Бэлла и Стивен отправились за новой жизнью во Францию. Идея заключалась в том, что Спурье будут базироваться в Провансе, где он будет заниматься антиквариатом. Однако из этого ничего не вышло, поэтому в 1970 году семья переехала в Париж, где поселилась на барже. «Так началось то, что должно было стать волшебным десятилетием в Париже», — пишет он.
На свой путь вина, на самом деле, Стивен Спурье встал с покупки винного магазинчика в Париже под названием Cave de la Madeleine. В винных школах La Cave de la Madeleine и L’Académie du Vin, которые он открыл по соседству, он прославился, особенно среди значительного англоязычного населения Парижа, как поборник малоизвестных вин, которые находил по самым разным уголкам Франции. Среди тех чьи винные путешествия начались именно здесь, в переулке Сите Берье, можно встретить и имя самого известного винного писателя Франции Мишеля Беттана и некоторые из самых знаменитых имён британской винной торговли.
Но наиболее ярко Стивена Спурье прославляет дегустация лучших калифорнийских вин, которую он организовал, чтобы отметить двухсотлетие Соединённых Штатов в 1976 году. Их главной целью было продемонстрировать самым знаменитым винным гурманам, чего уже добились калифорнийские виноделы за последние годы. Но за неделю до этой плодотворной дегустации 24 мая Спурье решил, что французы могут быть настроены предвзято по отношению к этим “американским выскочкам”, поэтому судьбоносно решил включить в дегустацию одни из лучших вин Франции и сделать ее слепой. Калифорния победила самым убедительным / унизительным (для французов) образом. Так была переписана история виноделия. Лишь спустя какое-то время бывший студент L’Académie, журналист Джордж Табер, который присутствовал на мероприятии, описал это событие в журнале Time под заголовком «Суд Парижа» (Judgement of Paris) и написал книгу с таким же названием. О том же дне сам Спурье вспоминает, что придя домой после дегустации, кратко рассказал жене о результатах, прежде чем пойти читать своим детям сказку на ночь. Лишь спустя время масштабы события стали очевидны.
Стивен Спурье добился гораздо большего, чем только это. Невозможно перечислить все его увлечения на протяжении его плодотворной и долгой винной жизни, в которой он открывал винные бары в Париже, занимался винным бизнесом в США. Его ненадолго нанимали для укрепления винного отдела Harrods (самый известный универмаг Лондона), откуда он вскоре был уволен за то, что не проявлял должного почтения к владельцу Мохаммеду аль-Файеду. Спурье проводил много времени в Лондоне, помогая организовать винный курс Christie’s в 1982 году. Именно в это время началась его писательская карьера. Проблемы с налоговой инспекцией в Париже привели к тому, что к концу десятилетия Спурье застряли в Лондоне. Страдания были относительными, так как в Лондоне у них был дом, в который можно было вернуться. Однако Спурье называет сотрудничество с журналом Decanter своим спасением — отношения, которые начались в 1993 году и продолжались по сей день. (Он ушел из журнала Decanter ровно за год до своей кончины).
Пожалуй, самым постоянным из многих начинаний Спурье можно считать Bride Valley, виноградник, который он посадил на склоне холма Дорсет напротив своего дома зимой 2008–2009 годов. Первый винтаж был в 2011 году. Несмотря на ряд неудачных урожаев последовавших за этим, как всегда, Стивен сохранял решительный оптимизм в отношении своего будущего в качестве английского винодела, и Bride Valley теперь прочно зарекомендовал себя как лучшее английское игристое вино.
Это был человек с прекрасными идеями, деньги на которых зарабатывали другие. Про себя же Спурье открыто говорил, что имеет слабую финансовую проницательность. Из его книги мы получаем картину очаровательной жизни, не лишённой трудностей, прочного брака, и видим образ человека, который искренне ценил вино, остроумие и искусство. Его любовь к прекрасной Франции и её винам огромна. Чрезмерное количество деталей о винах и событиях в его произведениях — свидетельство яркости, с которой они ему запомнились. Также ярко как запомнится миру и он — Стивен Спурье.
